Я иногда не кусаюсь
Не прошло и года, как в сети появились японские равки. Полистав их, я могу вас заверить, что на первых двух страницах нет и намека на то, кому принадлежат описываемые мысли. Ни пола, ни рода, ни отсылки. Хотя теоретически в японском языке можно было составить конструкцию предложения так, чтобы было понятно, что, скажем, Кеко ведет речь о Шо. "Аташи" или даже "ваташи" было бы достаточно.
Но... ничего подобного в главе нет. Предложения полностью обезличены. Наверняка, чтобы читатели погадали.
А теперь, что касается догадок.
В предложении речь идет о некоем "парне", с существованием которого нарратор готов смириться. Величается он "айтсу" - пренебрежительное "он" в японском языке, но все-таки не "гад" и не "козел". А скорее "тип". Написано данное слово катаканой, так Рен уже обращался к своему внутреннему я - темному окровавленному Куону - в начале арки с Хилами, но величала ли так когда-либо Кеко Шо? Сильно сомневаюсь.
Давайте рассуждать логически: к чему в этой главе может быть упомянут Шо? Когда он вообще в манге упоминался последний раз? Полтора года назад? Он появился здесь? Внезапно встретился героине? Случайно столкнулся, являлся ее судьбой? Как вообще первые две страницы про Шо могут быть связаны с дальнейшим развитием сюжета?
А если предположить, что мысли эти принадлежат Рену (который, в отличие от некоторых главных героинь, не будем указывать пальцем, в школах учился, чуть больше пожил и куда больше шансов, что с цитатами духовных наставников он знаком) и они о Куоне. Тогда получается, что случайная встреча с Куоном на пляже... не такая уж и случайная, правильно? Судьба, как и говорили отцы церкви.
Вывод: я придерживаюсь стопроцентной уверенности, что первые две страницы стоило переводить в мужском роде.
А к чему склоняетесь вы?
ЗЫ: Но меня все же смущают отсутствие кулона, часов и прямой пробор, которым пользуется Куу, в отличие от косого пробора сына...
Но... ничего подобного в главе нет. Предложения полностью обезличены. Наверняка, чтобы читатели погадали.
А теперь, что касается догадок.
В предложении речь идет о некоем "парне", с существованием которого нарратор готов смириться. Величается он "айтсу" - пренебрежительное "он" в японском языке, но все-таки не "гад" и не "козел". А скорее "тип". Написано данное слово катаканой, так Рен уже обращался к своему внутреннему я - темному окровавленному Куону - в начале арки с Хилами, но величала ли так когда-либо Кеко Шо? Сильно сомневаюсь.
Давайте рассуждать логически: к чему в этой главе может быть упомянут Шо? Когда он вообще в манге упоминался последний раз? Полтора года назад? Он появился здесь? Внезапно встретился героине? Случайно столкнулся, являлся ее судьбой? Как вообще первые две страницы про Шо могут быть связаны с дальнейшим развитием сюжета?
А если предположить, что мысли эти принадлежат Рену (который, в отличие от некоторых главных героинь, не будем указывать пальцем, в школах учился, чуть больше пожил и куда больше шансов, что с цитатами духовных наставников он знаком) и они о Куоне. Тогда получается, что случайная встреча с Куоном на пляже... не такая уж и случайная, правильно? Судьба, как и говорили отцы церкви.
Вывод: я придерживаюсь стопроцентной уверенности, что первые две страницы стоило переводить в мужском роде.
А к чему склоняетесь вы?
ЗЫ: Но меня все же смущают отсутствие кулона, часов и прямой пробор, которым пользуется Куу, в отличие от косого пробора сына...
